Политобозреватель «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин решился на эксперимент. Бросить жирную Москву и рвануть… в какую-нибудь глушь, в Саратовскую область, на должность простого репортера районной газеты. Изменив фамилию и внешность, он устроился стажером в «Балашовскую правду» городка Балашов, где ему быстро объяснили, почему в бедной жизни русской провинции виноваты вовсе не либералы и проклятые 90-е.
ВНУТРЕННИЕ СЕПАРАТИСТЫ
И пусть иногда, пусть тихо, пусть в сердцах, балашовский житель обязательно скажет. Дескать, в 40 километрах от нас стоит Борисоглебск. Точно такой же город. Но с хорошими дорогами, сохранившимися заводами. Почему-то он богаче, почему-то там товары дешевле (и весь Балашов ездит туда, словно за границу), почему-то там даже люди - чуть другие.
Улыбчивее, что ли.
Почему?!
Ветеран Ракетных войск Олег Крищенко, служивший на Кубе при Карибском кризисе, попытался решить проблему по-ракетному - раз и навсегда. Олег Демьянович зарегистрировал инициативную группу по проведению референдума о выходе Балашова из непутевой Саратовской области. Балашову предлагалось войти в благополучную Воронежскую - поближе к Борисоглебску.
Главный сепаратист Балашова Олег Крищенко показывает полуразрушенные очистные сооруженияФото: Владимир ВОРСОБИН
Местный интернет глумливо орал: «Да!», «Ура!», «К Москве давай присоединяться, к Москве!». А власти поняли - посреди России, где-то под Урюпинском, назревает «крымский сценарий».
- Олег Демьянович, - говорю я при встрече с уважаемым сепаратистом. - А если все регионы начнут по воле граждан из субъекта к субъекту переходить?
- А как жить? - хмурится ракетчик. - Почему я еду в Воронежскую область - там порядок и у местных чиновников, говорят, даже совесть есть. Почему народ не может сам определиться, где ему жить?
ЦИК, разумеется, референдум отменила…
И стал Балашов думать, что делать дальше…
Борисоглебск. Вид города сверху на разлившуюся реку Ворону и храм иконы Казанской Божией Матери.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
НЕ ПРОКЛЯТЫЕ 90-е
Тут появляется еще один ракетчик.
Экономист Юрий Панов, бывший начальник отдела анализа Ракетных войск стратегического назначения.
Появляется случайно. Федералы прислали Балашову грант на выработку стратегии экономического развития.
- В нашей администрации решили эти деньги тихо прикарманить, - рассказывает он. - А в Москву бумагу послать, дескать, конкурс провели. Но кто-то проговорился, поднялся шум, и решили все сделать по-честному. Глава лично попросил меня подготовить стратегию. И вот что получилось…
Экономист Юрий Панов, создавший программу спасения БалашоваФото: Владимир ВОРСОБИН
Панов открывает свой доклад с игривым заголовком «Под лежачий камень вода не течет»…
По его версии, экономика Балашова рухнула не сколько из-за проклятых 90-х, сколько из-за местной психологии…
- Я собрал данные по всем средним городам России и выявил одну закономерность, - говорит Панов. - Для сохранения города нужно как минимум три крупных работающих предприятия. Для развития нужно больше трех, для деградации - меньше. По всем статистическим данным, Балашов, как и большинство российских городков, умирает.
- Так в 90-е все и развалили… - говорю.
Смеется.
- В 90-е я работал на машзаводе, - вспоминает. - У нас был конструкторский отдел, отличные технологи. Но на должность зама по экономике посадили одну дамочку. «Вы, конструкторы и технологи, ничего не делаете, - решает она. - Я вас сокращаю». Качество, разумеется, сразу в ноль. Позор - бывало, едешь по дороге, а тебя догоняет отвалившееся колесо прицепа, выпущенного на твоем заводе. И умер машзавод.
А все потому, что ни на одном балашовском предприятии не было аналитических центров, которые бы исследовали рынок.
ЗАРПЛАТА ЕСТЬ - И СЛАВА БОГУ
Концепция Панова выглядела а-ля Борисоглебск (где, как он считает, всего лишь пишут грамотные заявки на гранты).
- Существует, например, программа по развитию льняной промышленности на 2,5 миллиарда рублей. - Экономист показывает графики и расчеты. - А у нас в Балашове есть предприятие по производству ткани «Балтекс». Область берет «льняной» грант и развивает не только тканевую промышленность, а чуть ли не все отрасли - сельское хозяйство (выращивание льна), животноводство (при переработке остается жмых на корм скоту), производство мебели, линолеума, одежды и канатов…
Виды города Борисоглебска.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
И когда Панов уже дорисовывал сверкающе-льняную перспективу развития Балашова, я тихонечко спросил:
- Программу приняли?
- Ее даже не читали! - мрачнеет Панов. - И дело даже не в чиновниках. Поймите, народ у нас такой. Ему не нужно большой прибыли, у них есть зарплата - и слава богу. Дети сыты, одеты и хорошо. Как в СССР.
А хранительница музея купца Дьякова процитировала слова прадеда Столыпина, председателя Вольно-экономического общества графа Николая Мордвинова:
«У нас решительно ничего нет святого. Мы удивляемся, что у нас нет предприимчивых людей. Но кто же решится на какое-нибудь предприятие, когда знает, что не сегодня, так завтра по распоряжению правительства его законно ограбят».
Продолжение в следующем номере.
ИЗ ЛЕТОПИСИ ГОРОДА
Эх, не послушали Столыпина!
«Балашовский уездный предводитель Н. Н. Львов организовал в гостинице с группой соратников (несколько врачей, фельдшеров, земских служащих) некое демократическое мероприятие с закуской и пением революционных песен. Торговый люд, обмывающий барыши на первом этаже гостиницы-трактира, попытался устроить самосуд над заседавшими над ними интеллигентами. Пристав Сахаров собрал черносотенцев, которые окружили гостиницу и забросали окна камнями. Им на помощь с портретом Николая II и пением «Боже, царя храни!» двинулись из окрестных лавок патриотически настроенные купцы-лабазники. Будущий российский премьер П. А. Столыпин, находившийся в этот неспокойный момент в Балашове, пробрался сквозь толпу в гостиницу и вызвал сотню астраханских казаков. Но казаки, которым Столыпин приказал выручить врачей… примкнули к лавочникам и хорошенько выпороли ненавистных народу умников.
«Типичное казачье зверство, неслыханное попирательство прав человека, международный скандал», - писали либеральные газеты. В ответ на инсинуации полиция инсценировала «патриотическую» манифестацию, молебен и телеграмму царю «от имени 159 балашовских граждан». В ответном послании монарх выразил верному Балашову благодарность…
Врачи объявили бойкот городу и массово его покинули. За ними потянулась и остальная интеллигенция».